Сцена, которой нет в сценарии: как актеров «добровольно-принудительно» сканируют в бункере VFX
Представьте: вы на съемочной площадке. Грим, костюм, вы в образе. Только что отыграли эмоционально сложную сцену, и вот к вам подходит знакомый помощник режиссера — тот самый, что утром принес вам кофе и был так мил. «Визуальщики сегодня здесь, — говорит он небрежно. — Не заскочите ли вы в автобус VFX после съемки? Нам нужно сделать несколько сканов». Вы не хотите. Вам некомфортно. Но вы — актер, а актеры по натуре своей — люди, стремящиеся угодить. Вы боитесь, что если устроите конфликт, вас сочтут «проблемным», и вашего агента следующее утро начнется без звонков с предложениями работы. И вы идете.
Это не сцена из фантастического триллера. Это рутина для таких актрис, как Оливия Уильямс («Шестое чувство», «Дюна: Пророчество»), которую сканировали больше раз, чем она готова вспомнить. Процесс происходит без предупреждения, а контракты, подписанные в начале проекта, содержат размытые формулировки, дающие студиям права на ваш образ «на всех платформах, ныне существующих или тех, что будут изобретены, по всей вселенной и навечно». С точки зрения сценариста, это идеальный сюжет для фильма о закате эпохи — где главный антагонист не злодей, а технология, принятая ради «крутой сцены с инопланетянином, выползающим из твоего мозга».
Эффект домино: почему исчезновение массовки убьет всю съемочную группу
Угроза витает не только над звездами. Дэйв Уоттс, опытный актер массовки, снявшийся в десятках супергеройских блокбастеров, уже слышит шепоток в коридорах студий: «Честно говоря, нам больше даже не нужно это снимать. Мы можем просто попросить ИИ создать толпу из 1000 человек на основе уже собранных данных».
И вот здесь срабатывает эффект домино, который драматурги назвали бы «трагической иронией». Если исчезнет необходимость в 500 статистах, то зачем нужны:
- Ассистенты режиссера, управляющие толпой?
- Гримеры и парикмахеры, готовившие их к съемке?
- Костюмеры, проводившие примерки?
- Водители, доставлявшие их на площадку?
- Кейтеринг, их кормивший?
Целая экосистема рабочих мест, целый городок, существующий ради одного кадра, оказывается под ударом. Один анонимный танцор сформулировал это с пронзительной простотой: «Ты задаешься вопросом, не лишили ли мы себя работы сами? От этого чувствуешь себя дураком».
«Поправка как для сцен с обнаженкой»: возможен ли бунт в вакууме права?
Правовая основа этого хаоса, по словам юриста по защите данных Алекса Лоуренса-Арчера, представляет собой мешанину из устаревших контрактов и сложных, пересекающихся законов. В этом правовом вакууме студии и разработчики ИИ делают все, что могут себе позволить. Попытки таких актрис, как Уильямс, отсудить свои данные назад, упираются в неподъемные юридические издержки и туманность законодательства.
Но появляются и первые признаки сопротивления. Оливия Уильямс предлагает радикальное и элегантное решение: использовать прецедент «поправки для сцен с обнаженкой» (nudity rider). Такая поправка в контракте четко ограничила бы использование цифровых сканов конкретной сценой, запретила бы их применение в других контекстах и обязывала уничтожить данные после завершения монтажа.
И это работает. На одной из недавних съемок актерам удалось коллективно добиться включения в соглашение поправки, запрещающей использование сканов beyond самого шоу без их письменного согласия. Профсоюз Equity ведет переговоры с продюсерскими компаниями, требуя внедрить базовые стандарты прозрачности и согласия. Их позиция категорична: использование записанных выступлений для обучения ИИ или создания цифровых двойников без явного согласия является нарушением прав исполнителей в соответствии с законодательством об интеллектуальной собственности и защитой данных.
Станут ли актеры «гиг-работниками данных»?
Главная битва, как это часто бывает, разворачивается не за запрет технологии, а за контроль над ней. Как отмечает каскадер Тео Мортон, технологию можно использовать редуктивно, заменяя живых исполнителей, а можно — для расширения творческих возможностей. Исход этой битвы определит, останется ли актер творцом, чья человеческая связь со зрителем бесценна, или превратится в «гиг-работника данных», чей оцифрованный образ будет бесконечно тиражироваться алгоритмами без его участия.
Пока же сканирование продолжается. Добровольно-принудительно. В автобусе VFX, куда актеры заходят с улыбкой и страхом. И главный вопрос, который висит в воздухе каждой съемочной площадки, звучит так: «Не выкапываем ли мы могилу для собственной профессии своими же руками?»
